1996 год. Мединститут. Первый курс. Семинар по анатомии, спланхнология изучаем внутренние органы. Коллоквиум по-моему был. В "кастрюльке" мутный раствор формалина с "набором" различных этих самых органов. Вид у них уже не как в атласе по анатомии Синельникова или в морге, где все в цвете, детально прорисованно и более-менее свежо, да простят мне читатели сию игру слов. Формалин свое дело сделал, препараты серого цвета, никакой красоты и эстетики. Ответ держит мой одногрупник Дима, уже практически "отстрелявшийся". На "десерт", Евгения Семеновна, наш преподаватель, дама уже в годах, замечательная женщина, дай ей Бог здоровья, предлагает извлечь "в темную" из кастрюльки чего-нибудь и рассказать про выловленное. Рука Дмитрия в перчатке уверенно погружается в мутные воды раствора формалина, и на его серьезном лице вдруг появляется хитрая улыбка. Из раствора извлекается трахея с гортанью, серого цвета, за счет хрящевой структуры сохранившая форму, и напоминающая этим нечто "фаллическое", особенно если человек, который это видит, никакого отношения к медицине не имеет.
Евгения Семеновна, бросив взгляд на препарат, итересуется:
Дмитрий, что это?..
Дима, подмигивая нам, чеканя слова:
Это... ОН...
Евгения Семеновна, выдержав МХАТовскую паузу, медленно оборачивается к Диме, и глядя на него "ленинским прищуром", так же медленно чеканит
слова:
Уж ЕГО-то, Дмитрий, Вы должны знать в лицо...