Звонила недавно подруге, рассказать такие интересные новости, аж вся дрожу — что Дима Билан завел электронный дневник, и можно ему писать, какое счастье!
Трезвонила до посинения, а она не отвечает. Вечером звонит:
— Как дела?
— Ты чего, — возмущаюсь, — не отвечаешь весь день?
— А, — говорит, — это ты весь день телефонила? Я думала, это Вова звонит, я ему не отвечаю.
— Почему?
— А чтобы не подумал, что он мне очень нравится.
— Подожди, — говорю, — так он тебе нравится или как?
— Конечно, нравится. Но ему об этом знать пока ни к чему, еще подумает, что он мне нравится больше, чем я ему, и что я за ним бегаю.
— Господи, — смеюсь, — Что за игры? Тебе сколько лет-то?..
Смеялась-смеялась, а потом вспомнила, как когда-то давно, то есть, пару лет назад я собиралась на свидание.
Перед первым свиданием с очередным молодым человеком я очень волновалась.
Мне было девятнадцать лет, когда я познакомилась с ним в армии, в Иерусалиме. Он сразу мне понравился — он был смуглокожим, белозубым и кареглазым, и, самое главное, совершенно не обращал на меня внимания. Поэтому, когда он наконец-то пригласил меня в ресторан, я была в диком восторге, и марафон по проведению на себе тщательной генеральной уборки начался за три дня до встречи — крема, прическа, фен, диета и другие женские обманные маневры.
Утром в знаменательный день мир встретил меня лишь левой своей половиной, серой и унылой. Всю ночь на меня коварно нападали комары. Я самоотверженно с ними боролась, но силы были неравны, и часа в три я заснула. Они, в свою очередь, не спали, или, по крайней мере, работали посменно. Пакостные насекомые расписали зоны атаки и старательно обкусали мою кожу с частотой три укуса на кв.см. Один особенно ловкий ухитрился цапнуть меня в правое верхнее веко.
Отражение в зеркале взглянуло на меня и покачало головой. В его глазах ясно читалось: "Хорошо, что я не на твоем месте".
За два часа до выхода у меня сломалось два ногтя, и нос удлинился на пару сантиметров. Для моральной поддержки ко мне пришли подруги. Одна из них принесла гороскоп на сегодняшний день, обещающий всем овнам в мире, что данные выходные исключительно удачны для личной жизни, любви и собственных интересов. Он гарантировал мне и остальным баранам всяческие неожиданные повороты событий и разнообразные веселые приключения, и в конце предупреждал, что войдет черная луна. Подруга заверила, что луна — это только к лучшему.
Вторая взглянула на меня и фыркнула, что вокруг моего дома вечно летают какие-то жуткие "маститы". Затем они поссорились на тему макияжа. Одна кричала, что второй, непокусанный глаз нужно накрасить синими тенями, чтобы было симметрично, а вторая возмущалась, что такие "экскременты" совсем ни к чему, и что от этих теней круги под глазами станут намного заметнее. В конце концов они пришли к концензусу и решили приклеить мне накладные ногти. Между делом они почему-то говорили обо мне в третьем лице, что было довольно обидно. Одновременно они надавали мне кучу указаний: вести себя, как настоящая леди, без всяких грубых шуточек и язвительных замечаний, и запретили мне заниматься какой-либо самодеятельностью.
— Главное, чтобы она не заказывала много еды, — волновалась одна, — а не то еще мальчик сразу поймет, какая она обжора.
— Да она все равно все испортит, — тряслась другая.
С утра некормленная я, собиравшаяся отменно поужинать в ресторане, совершенно приуныла.
Из дому я вышла совершенно другим человеком — запуганным, неуверенным в себе и немного пошатывающимся от голода.
Как только я села в машину, один ноготь отклеился и с громким стуком отпружинил в переднее стекло.
— Ты это слышала? — удивился молодой человек.
— Что? — удивилась я с глупым видом. — Это? Это, наверное, бабочка.
Дорогу от машины до ресторана мы прошли без приключений. Молодой человек, запуганный атакующими его машину гигантскими насекомыми, вел авто аккуратно, нервно вцепившись в руль. Приключения дожидались нас за дверью. На пороге туфель попал каблуком в какую-то дырку в полу и решил остаться в ней навсегда. Нога, в свою очередь, продолжила путь к столику и, обремененная обувью, подвернулась и сломалась на две части. Я схватилась рукой за дверной косяк, отодрав еще два ногтя.
— Больно? — участливо спросил молодой человек.
Ощущение было таким, будто в голени сидит дикий бобер и старательно ее грызет, чавкая и давясь костями.
Настоящая леди должна быть нежной, удивительной и выносливой, как восточносибирская лайка, поэтому я кокетливо ответила: "Не-а", сдерживая потоки ругательств или хотя бы ехидное: "Только когда дышу".
Тихонечко пыхтя, я доковыляла до столика и некрасиво, явно совсем не так, как это делают фирменные леди, плюхнулась на стул.
Подошел официант.
— Чего ты хочешь? — спросил молодой человек.
Я хотела мяса, спать и к ортопеду, но стиль настоящей леди требовал минимализма.
— Салатика, — скромно попросила я.
— Ну здрасьте! — возмутился молодой человек. — Возьми какой-нить стейк! Или рыбу хотя бы.
Леди задумалась и, глотая слюнки, согласилась на рыбку. Молодой человек заказал себе спагетти в соусе болоньез.
Сначала мне принесли салатик. Он состоял из горы хитрого вида помидорок черри на листьях какой-то мать-и-мачехи. Подруги не предупредили меня, что девушки в моем положении не должны заказывать пищу круглой, маленькой и скользкой формы. Для того, чтобы съесть хоть одну помидору, ее требовалось сначала словить. Налезть на вилку сволочные овощи не соглашались. Они весело бегали по траве, брызгая соком, и шаловливо толкали друг дружку, как в бильярде. Кстати, в бильярд я играть не умею. Одну я с величайшим трудом закатила ножом на вилку и бережно понесла ко рту. В двух сантиметрах от раскрытых губ эта свинья плавно съехала на стол. Краем глаза глянув на молодого человека, занятого своими макаронами, я аккуратно столкнула помидору со стола локтем. По ходу процесса я заметила, что на левой руке не хватает еще двоих ногтей. Быстрый дедуктивный метод привел к выводу, что, скорее всего, они навеки похоронены в салате, один действительно нашелся под травой, и я совсем расстроилась.
Голодная и злая настоящая леди разъяренно принялась тыкать помидоры вилкой, и делала она это до тех пор, пока одна штука не полетела в тарелку молодого человека. Нужно отметить, что этого и следовало ожидать, так как в единственный раз, когда я играла в бильярд, белый шарик тоже улетел на соседний стол, и после этого никто не хотел со мной играть.
Молодой человек задумчиво посмотрел на эммигрировавший в его блюдо овощ и с жестом "Я старый солдат и не знаю слов любви" предложил мне спагетти. Ослабевшая от голода внутренная леди сопротивлялась, но силы ее не сравнивались с чувством голода.
Спагетти — это еще то блюдо. Какой идиот мог придумать такую длинную и неудобную еду, которая свисает изо рта, и ты не знаешь, откусить ли половину, а остальное скинуть на тарелку, или всосать висящее снаружи внутрь. Да, я знаю, что надо намотать на вилку! Я старалась! Это доступно лишь считанным процентам населения, с повышенным Коеффициентом Интеллекта. Молодой человек застал меня в стадии решения сложного вопроса "сосать или кусать", со свисающим содержимым в положении "и ни туды, и ни сюды". Я заискивающе улыбнулась и втянула макароны с тихим, но элегантным свистом.
Под конец принесли рыбу. Я отчаянно заорудовала вилкой и ножом, но обещанные приключения не разочаровали. В рыбе была кость. Вернее, костей в ней было много, но лишь одна из них ухитрилась застрять прямо в моем горле. Неожиданные события повернулись ко мне задом, и черная луна вошла.
— Все в порядке? — взволнованно спросил молодой человек, глядя на мою жалобную синеющую морду.
— Ххххххх! — честно ответила я.
— Что?
— Кхх! Кхх! Кхх! — старательно разъяснила я, немного пофиолетовев.
Остальные воспоминания размазаны недостатком кислорода. Кажется, мне давали съесть корку хлеба. Корка была вкусной и драла горло, но не помогла. Был момент, когда я лежала на полу, а он засовывал мне в горло палец. Наверное, именно тогда во мне окончательно умерла настоящая леди. Затем синюю и холодную меня привезли в приемный покой, где любезные доктора вытащили кость щипчиками.
После всего мы сидели на ступеньках возле приемного покоя, он курил, а я хотела кушать.
— Ну, и что ты сейчас хочешь делать? — угрюмо спросил он.
— Давай поедем в МакДональдс! — решилась я.
— Слава Богу, — обрадовался он и искренне признался, — знаешь, я такой голодный!..
Много лет спустя муж рассказывал, что именно в тот, пальцево-ротовой момент он решил, что я просто обязана выйти за него замуж. То ли кремы и фен помогли, то ли такого интимного контакта у него ни с кем не было, то ли, скорее всего, он подумал, что меня укололо в язык, и он атрофируется, и я буду идеальной женой. Как он ошибался!))
И вот объясните мне — зачем нам эти игры и бальные танцы? Почему я должна быть вся такая нежная и в белом? Почему нельзя показать, что он тебе нравится? Для чего все эти законы?
Ведь они нас и так любят.
Что им еще остается?..
