Всі приколи онлайн «авиация» - стор. 4

"Ваше топливо кончилось... "
Самолёты гоняли в Нигерию обычно по маршруту Сыктывкар-Шереметьево-Прага-Касабланка-Бамако-Кано. В Касабланке с удовольствием ночевали, а наутро был 4-х часовой, на максимальную дальность, бросок через пустыню. И вот один из экипажей, состоящий из большого лётного начальника, молодого второго пилота, летящего заграницу впервые, редко летающего за границу штурмана и, слава богу, ветерана этих перелётов — бортмеханика, стартовал за приключениями. Через Европу пролетели как по маслу. По прилёту в Касабланку штурман сказал бортмеханику, сколько надо заправить керосина на перелёт в Бамако. И цифра эта оказалась раза в полтора меньше обычной заправки. Бортмеханик удивился, но не стал вникать в тонкости расчёта и залил, на всякий случай, как обычно, полные баки. Здесь надо пояснить: на Ту-134 топливная система и её индикация придумана была, наверное, чтобы максимально усложнить жизнь экипажу. Лётчики вникали в её тонкости обычно при сдаче зачётов и тут же благополучно забывали до следующего раза. Реальную заправку знали только бортмеханики. Они же и выставляли перед полётом количество залитого топлива на "часах" — расходомере с циферблатом похожим на часовой, который по мере расхода топлива отматывал показания назад. Его индикация была и ежу понятна. Другой же прибор, собственно топливомер, показывал фактическое топливо в баках, но его показания были доступны только наиболее одарённым пилотам.
Итак, наш бортмеханик выставил рассчитанное штурманом топливо на "часах", и они взлетели в неизвестность. Дальше со слов второго пилота: Когда мы были уже посреди пустыни, штурман вдруг закурил (до этого в курении на борту замечен не был)... Начал усиленно что-то опять считать, ещё раз закурил, набрался смелости и сознался, что топлива нам не хватит... Он, оказывается, при расчёте забыл, что имеет дело с морскими милями, а не километрами (весь его предыдущий международный опыт был в полётах в Болгарию и, соответственно, расчётах в километрах). Миля длиннее километра, грубо говоря, в два раза. Соответственно и топливо. При перерасчёте получалось, что оно должно будет кончиться, в лучшем случае, при заходе на посадку. Немая сцена. Занавес... У всех вместе с холодным потом примерно одна мысль: "Ё%. твою мать!!!" И, перед глазами картина обломков Ту-134 среди барханов. У второго пилота дополнительная мысль: "За что убиваете? Впервые заграницей, и пожить-то ещё не успел... ". Командир от безнадёги ещё подёргал селектор топливомера, в котором всё равно ничего не соображал, и попросил сигарету (до этого никогда не курил)... В голове также пролетели мысли о неминуемом, хоть и посмертном, позоре, перемывании костей на разборах, телеграммах по мерам предотвращения подобных происшествий, висящих во всех штурманских страны. И журналисты даже не напишут, что экипаж уводил самолёт от жилых домов за полным отсутствием оных в предполагаемом месте падения.

Бортмеханик дал им ещё минут десять насладиться ощущениями неминуемого конца и со словами "Ваше топливо кончилось, теперь летим на моём" выставил "часы" на фактическое количество в баках...

Только в Киеве, чтобы встретить друга из Турции, нужно выезжать в аэропорт на 2 часа раньше, чем он вылетает!

Ми-8 в полете. Штурман дает команду командиру. — Командир, два градуса вправо. Командир — ноль внимания. Штурман снова — Командир, два градуса вправо. Командир опять ноль внимания. После третьего раза командир говорит — Я тебе что, на комариный %уй поворачивать буду. Пауза. Затем команда — Командир, тридцать градусов вправо. Командир — понял, тридцать градусов вправо и меняет курс. Пауза — а теперь двадцать восемь влево...

Аэропорт Домодедово, свет только дали, наконец заработала таможня, после трех дней ожидания в темноте и холоде.. Таможенник весело спрашивает злого, уставшего пассажира:
— Оружие, наркотики имеете?
— Имел бы, давно применил бы...

Самолет терпит аварию, в этом самолете всего два парашюта и три мужика, которые спорят, кому же все-таки достанутся парашюты.
Один мужик начал рыдать и говорит:
— У меня жена, дети, кормить надо.
Ну, дали ему, он спрыгнул. Второй третьему говорит:
— Держи парашют, прыгай.
— А как же ты?
— Так у меня тоже есть.
— А как же первый мужик?
— А я ему мешок с продуктами дал. Пускай жену, детей кормит.

Однажды мы всей семьёй папа-мама-я крупно опаздывали на самолёт из-за какой-то заморочки, которую я устроил в качестве двухлетнего ребенка. Когда родители ворвались со мной наперевес в аэропорт города Красноярска, наш самолёт уже выруливал на взлётно-посадочную полосу. Отца это не смутило — большой и внушительный в своей офицерской шинели, он коротко скомандовал диспетчеру остановить самолёт и понёсся вдогонку по рулёжной дорожке с пузатым чемоданом в одной руке и со мною в другой. Потрёпанный, битком набитый чемодан не выдержал перегрузок при ускорении — у него отлетела ручка. Отца это смутило ещё меньше — он схватил здоровенный чемодан подмышку и побежал ещё быстрее. Следующим не выдержал шов бокового отделения — из него полетели вещи, а также выпрыгнул металлический ночной горшок, предусмотрительно привязанный мамой к чемодану за верёвочку, почему-то длинную. От удара о бетон от горшка отлетела крышка. Она тоже оказалась привязана верёвочкой, но уже к горшку. Вся эта многоступенчатая конструкция, включая папу, дико запрыгала по бетонке, издавая оглушительный грохот Мама неслась далеко сзади, подбирая обломки чемоданокрушения.
Небольшой самолёт, потрёпанный не хуже папиного чемодана, вдруг остановился. Распахнулась дверь, из неё выглянул широко улыбаясь лично командир экипажа. Спуская выдвижной трап, он молвил — "А я бы улетел, но услышал какое-то звяканье и подумал, что это у меня опять что-то отвалилось..."

Сложившуюся ситуацию в московских аэропортах президент Дмитрий Медведев поручил проверить генпрокурору Юрию Чайке, но генпрокурор тоже пока боится идти в аэропорт.

Как вы думаете где люди по настоящему молятся Богу, в церкви или в самолёте у которого отказал один двигатель?