Где-то году в 36-м в подмосковный дом отдыха приехали три белорусских поэта: Янка Купала, Изи Харик и Зелик Аксельрод. Причем если Купала — действительно белорус и классик белорусской литературы, то его спутники, хотя и состояли в Союзе писателей Белорусской ССР, происхождения были отнюдь не славянского и стихи писали на родном им языке идиш.
Отдых сразу пошел в правильном направлении, и уже к вечеру третьего дня все взятые с собой деньги волшебным образом превратились в головную боль и гору пустой посуды. Пришлось поэтам тащиться на почту и давать слезную телеграмму в Минск, чиновнику по фамилии Лесин, ответственному за материальное благосостояние белорусской литературы. Всплеск поэтического вдохновения, усугубленный голодом и похмельем, привел к тому, что телеграмма получилась в стихах и заканчивалась следующим эпохальным двустишием:
Мир без денег тесен, Гоб рахмонес, Лесин.
Загадочные слова "гоб рахмонес" не составляли никакой загадки ни для Лесина, ни для Купалы, как и для большинства жителей довоенной черты оседлости. В переводе с идиш это означает "имей сочувствие". Однако составители телеграммы не учли, что в Подмосковье, в отличие от родной Белоруссии, ни языка идиш, ни их самих никто не знает.
Телеграфистка, прочитав бланк телеграммы, сказала "подождите минуточку", исчезла в глубине отделения связи и вскоре вернулась в сопровождении молодого человека в милицейской форме. Милиционер подошел к растерявшимся писателям и грозно спросил:
— Что за непонятные телеграммы посылаете, граждане? Может быть, это шифр такой? Может быть, вы шпионы?
Несмотря на анекдотичность ситуации, неприятности могли последовать более чем серьезные. Страну захлестывала волна шпиономании, и людей, бывало, расстреливали и по более абсурдным поводам. Объяснять про язык идиш тоже не следовало: до борьбы с космополитами было еще далеко, но первые звоночки в виде закрытия еврейских школ уже раздавались.
Необходимо было срочно придумать отмазку. И гениальный поэт Купала ее придумал.
— Товарищ, — сказал он милиционеру, — какой шифр, о чем вы? Это же просто подписи. Это наши фамилии в телеграмме. Вот он, — Купала указал на Халика — Гоб, он — на Аксельрода — Рахмонес, ну а я — Лесин. Вот и все.
Милиционер посмотрел на Халика и подозрительно переспросил:
— Гоб?
— Гоб, Гоб, — с готовностью подтвердил тот. — Белорусский писатель Изи Гоб.
Аксельрода милиционер не стал даже спрашивать. И так было видно, что фамилия Рахмонес подходит к нему, как хорошо сшитый костюм.
Телеграмма была благополучно отправлена, новоявленные Гоб, Рахмонес и Лесин получили аванс за никогда не изданную книгу, и отдых продолжился.
Увы, это был последний случай, когда поэтам удалось обмануть бдительность органов. Халик был арестован и расстрелян по печально знаменитой 58-й статье в 37-м году, Аксельрод — в 41-м. Купала погиб в 42-м при неясных обстоятельствах: разбился, упав в лестничный пролет гостиницы "Москва". По официальной версии это было самоубийство, но кто ж им верит, официальным версиям...
