В нашем городе одно из любимых событий для моего сына — генеральная репетиция ежегодного военно-морского парада в последнюю пятницу июля. Сегодня, например. Репетиция лучше, чем сам парад — всё один к одному, как на нём, но сидишь на VIP-местах, пафоса меньше, и можно гильзы всякие после стрельбы-пальбы пособирать. Взвод могучих морпехов запомнился своей вальяжной походкой, а-ля гуси на водопое. Ну что тут поделаешь, звёзды — уважительно подумал я. Лбами все кирпичи переколошматили, дрались мама не горюй — нахрена им эта шагистика приснилась. По окончании репетиции ведущий сдержанно поблагодарил в мегафон всех участников и сделал им отдельные мелкие замечания. А потом мы отправились собирать патрончики наперегонки с остальной детворой. Но оказалось, что репетиция закончена ещё не для всех — неподалёку от нас на отшибе плаца вдруг построился тот самый взвод морпехов, и его командир в образной форме высказал всё, что думает об уровне его строевой подготовки. Знаете, я со многими прорабами общался, но таких глубин русского языка я ещё не слышал. Наконец командир сделал драматическую паузу, давая время своей команде осмыслить сказанное. В наступившей зловещей тишине маленькая девочка, тоже собиравшая патрончики, спросила: "Мама, а что сказал дядя? Я ничего не поняла...
Кроме слова якорь!" Покрасневшая мама, строго глядя на командира, внятно и чётко выговорила: "Дядя имеет ввиду, что они очень хорошо выступили, но могли это сделать ещё немножечко лучше!" Морпехи срочно построили каменные лица.
При взгляде на тёртую физиономию самого весёлого из них, девочка шепнула маме уже совсем тихо: "А мне кажется, дяденька их наругал — вон тот парень уже плачет..."
