Історії онлайн - стор. 211

На весёленьком зелёном косогоре напротив моего балкона уселся здоровенный кот и принялся рыть яму. Рыл он её очень основательно. Посидев, так же неспешно и тщательно её зарыл. В этом не было бы ничего удивительного, если бы не склон, на котором сидел кот — весь замусоренный окурками, обрывками и ошмётками. Парень, стоявший над косогором, докурил сигарету и прицелился запустить окурок. Глянул на кота, улыбнулся и — пошёл к ближайшей урне...

На бойком месте N-ского вокзала увидел двух ГАИшников. Они ошеломлённо разглядывали квитанцию, выплюнутую банкоматом. Я примерно представляю, что они там увидели, сам один раз нарвался. Комиссия 40% — это не для слабонервных. Наконец один из них нерешительно хохотнул товарищу:
— Да мы по сравнению с этим банком — просто дети...

Работаю технологом на флоте и хочу рассказать как мой наладчик в бога поверил.
Стояли на ремонте в Китае, естественно дешевое пойло рекой. Ну и загудел мой наладчик на неделю. Командир чтобы прекратить нездоровое увлечение, отобрал у него последние гроши, забрал документы и запретил сход на берег, после чего собрал экипаж и предупредил: кто наладчика похмелит, без разговоров чемодан вокзал Россия. И вот просыпается бедолага утром. Похмелиться нечем, гонец не бежит, в город не пускают. Походил, походил чувствует конец приходит, ну еще бы — неделю пить. Вышел он на палубу покурить, глянул за борт, а там пива упаковка плывет. Отвернулся, посмотрел снова — плывет зараза, ушел на другой борт, вернулся — все равно плывет, значит не глюк. Перекрестился, подцепил сачком пока никто не видит и бегом в каюту. Открыл, убедился и окончательно уверовал. Сейчас кодированный, говорит бог два раза не помогает.

Слушаю, как два пацана — мой сын и его друг (по 10 лет) обсуждают, что сделать с дохлым майским жуком. Сходятся на мнении, что труп надо завернуть в березовые листья, вырыть ямку, положить его туда, засыпать и крест поставить. Тут уж я встреваю:
— А крест-то зачем?! Кресты ставят на могилы верующих людей, христиан. А жуки-то в церковь не ходят!
Друг сына примирительно замечает:
— Ну, некоторые залетают...

Владелец маршрута 195 И.п. Кривоносов Василий Афанасьевич так разбогател на газельках, что приобрёл самолёт Як-40, нарисовал на нём шашечки, поставил за лобовым стеклом номер маршрута 196 "Жмеринка-Рим" и приклеил на хвост наклейки в виде белого кружочка с красной каёмкой и числом 650 в серединке, а также с надписями "Удачи тебе, браток" и "Не уверен — не обгоняй". На борту самолёта оракалом был изображён волк в прыжке и повторён неровно номер маршрута с пунктом назначения.
Для верности Вася подошёл к трапу в хвосте и несколько раз закрыл и открыл его, сплюнув и критически осмотрев замки. "Раздолбают через неделю!" — пробурчал он под нос и залез внутрь.
Заведя движки, он прибавил на магнитоле лагерный "блатняк" и резко газанул, от чего собачка на ветровом стекле яростно замотала головой.
Когда Василий подруливал к зданию аэропорта, там уже толпился нетерпеливо народ, выбегая прямо на рулёжку перед самолётом. Водила выпустил посадочные огни и замигал, нервно прибавляя обороты турбин.
Народ спешно убрался с дороги, задевая грязную обшивку проезжающего мимо самолёта своими куртками и чемоданами.
Вася в назидание проехал подальше от стоящих людей и резко затормозил. Толпа кинулась вслед. Первый добежавший подпрыгнул и потянул трап вниз. Когда он наклонился, чтобы железо не грохнуло об асфальт и не попало ему по ногам, бежавшие за ним пассажиры прыгнули на его спину, уронили на землю и стали забираться по лесенке, отталкивая друг друга, дабы первыми залезть внутрь и занять лучшие места у иллюминаторов. "Эй, там! — заорал Вася из кабины, — Поосторожней! Сломаете трап — не полетим ни фига никуда! Сами будете чинить!" Народ не слушал и впихивался в дверь, спешно скидывал чемоданы в хвостовом багажном отделении и занимал места. Тут и там завязалась ругань с теми, кто занял кресла рядом с собой для друзей и знакомых.
Последним в самолёт залез затоптанный пассажир. Он был зол и с грохотом закрыл за собой трап, заслужив пару бранных слов со стороны Васи. Водила в отместку газанул так, что вошедший повалился на пол и заверещал возмущённо о качестве сервиса.
Пассажиры расселись, пока Вася ожесточённо рулил на взлётно-посадочную полосу, обгоняя и подрезая здоровенные лайнеры, и ругался в открытую форточку всеми возможными бранными словами на пилотов Боингов-747: "М#дила, куда прёшь, блин! Купил иномарку, так всё можно, что ли?! Выйдем, разберёмся!".
В это время упавший пассажир поднялся и понял, что места ему не хватило. Он вздохнул и взялся за наспех и довольно высоко приваренный к потолку скользкий и неудобный поручень. Перед его носом красовалась наклейка "Тише скажешь — дальше пролетишь!". Она была в салоне не единственной. Кроме неё наблюдались: "Два часа страха — и вы в Италии", "Говорите громче — пилот глухой", "Откроешь иллюминатор — получишь спасательным жилетом по голове", а также "И.п. Кривоносов В. А. — не Билайн, все входящие — платят!".
Слова последней наклейки подтвердил сам Вася, проорав из кабины: "Сдаём деньги на пролёт!". Стоявшего пассажира, пользуясь его положением, "запрягли" собирать деньги. Он сжал кучу купюр в кулаке и понёс их в кабину. Вася, не оборачиваясь и вырулив на ВПП, забрал деньги, прибавил обороты двигателей и стал пересчитывать.
"Кто не передал за проезд?" — рявкнул он в микрофон на весь салон, когда понял, что один человек не сдал. "Пока не сдадите за проезд, никуда не полетим!" — Вася показательно заглушил турбины и выключил свет в салоне. На рулёжке в очереди на взлёт стояли молча пять авиалайнеров. Звуковыми сигналами они оборудованы не были, а матюков пилотов никто не слышал.
В конце салона растолкали какого-то необычно быстро уснувшего пассажира, и он спешно вытащил из кошелька купюру, которую стоящий пассажир отнёс тут же в кабину. "Так бы раньше" — буркнул пилот, врубил движки, прибавил в салоне "блатняк" и, резко разогнавшись, от чего пассажиров вдавило в кресла, взмыл в небо. Там он немного покружил над городом, заворачивая с недопустимыми кренами и сигналя взлетающим самолётам взлётными огнями, приветствуя братков-коллег.
Потом он набрал-таки высоту, положил лайнер на курс и закурил. Из салона послышались возмущения в адрес появившегося дыма. "Не хотите лететь — я сейчас высажу! Я вас сюда не звал!", — гаркнул Вася, и возмущавшиеся замолкли. Кто-то уже открыл пакетик с семечками и поплёвывал шелуху в кулачок, который незаметно потом опорожнял под кресло. На каком-то ряду самоотверженно целовались влюблённые. Кто-то храпел на весь салон. Вася периодически гаркал на пролетавшие мимо самолёты, выписывая кренделя, желая обогнуть и обогнать. Пассажиры радостными улюлюканьями проводили отстающий по левому борту Боинг-737.
"Не бегать там по салону!", — закричал пилот на вставшего было юношу. "Я в туалет!" — жалобно проговорил парень. "Туалет не работает! Написано же русским языком!", — Вася покачал головой, поражаясь тупости и безграмотности пассажиров. Юноша сел с гримасой мученика. Действительно, над туалетом был приклеен файлик, в котором виднелась бумажка с чёрным текстом, напечатанном на принтере: "Туалет не роботает".
Через два часа самолёт резко ухнул вниз, от чего пассажиры подпрыгнули. Внизу из облаков внезапно появилась Италия.
Обгоняя садившиеся лайнеры, Як-40 уверенно двигался к посадочной полосе. Тут что-то царапнуло по правому крылу. "Козёл, смотри, куда прёшь!, — наорал на летящий справа двухэтажный А-380 Вася. — Совсем летать не умеют, чайники!".
Когда самолёт коснулся ВПП, Вася резко вывернул штурвал и, развернувшись на 90 градусов, тут же съехал на рулёжку в сторону аэропорта. Пассажиры повскакивали с мест, собирая вещи, и столпились у выхода. Первым у трапа стоял затоптанный пассажир.
Вася лихо подъехал к аэропорту и резко затормозил, от чего упали все, кроме державшегося за трап мужика. Мужик с радостной миной на лице откинул с грохотом трап — и был тут же затоптан выбегающими из самолёта людьми.
Когда последний человек покинул самолёт и захлопнул за собой трап, Вася газанул, сорвав турбореактивной струёй с не успевшего убежать пассажира пиджак, и вырулил на травку около взлётно-посадочной полосы. Заглушив двигатель, он вышел на свежий воздух, сел на травку, привалившись к шасси спиной, и стал отгадывать сканворд.
Следующий рейс был только через час.

Рассказ Владислава Третьяка из интервью:
У нынешнего поколения есть все возможности посмотреть мир. У советской сборной режим был куда жестче. Считалось, что во время чемпионата мира ты должен только тренироваться, а в свободное время сидеть в номере и настраиваться на предстоящие матчи. А иначе, мол, зачем вообще на чемпионат мира тебя взяли? О том, чтобы в магазин сходить, и речи не было. Во-первых, все полагавшиеся суточные в валюте выдавали в последний день турнира, когда времени пробежаться и купить какую-нибудь импортную технику оставалось в обрез. А по ходу чемпионата Тарасов, увидев, что хоккеисты зашли в какую-нибудь торговую точку, мог "под настроение" и домой отправить. Со мной как раз здесь, в Швеции, едва такая история не случилась.
В 1969-м ЦСКА приехал на сбор в город Мора. Я зеленый семнадцатилетний пацан, только-только попал в команду. А рядом с ледовой ареной был магазин спортивной одежды. Там все красивое такое висело, заграничное. Глаза при взгляде на витрину разбегались. Как-то вечером пошли мы с Толстиковым воздухом подышать. Он говорит: "Давай зайдем. Денег нет, так хоть полюбуемся". Я испуганно в ответ: "А вдруг Тарасов увидит?" — "Да он спит давно". Вошли, с завистью наблюдаем за стендом с хоккейной экипировкой. И как назло через пять минут в дверях появляется Анатолий Владимирович!
Я тогда cильно испугался: все, думаю, конец моей карьере в ЦСКА. Шмыгнул в угол, попытался спрятаться за манекеном, который в три раза тоньше. Но повезло, что Тарасов в хорошем настроении был. В магазине еще раньше нас оказались Викулов с Полупановым. Игроки постарше, им-то кроны шведские выдали. Главный тренер подходит к ребятам с улыбкой и говорит: "Приценяетесь?" — "Да вот спортивные костюмы фирменные висят. В них ваши кроссы и нагрузки с большим удовольствием переноситься станут. Одна беда, дороговато. Двести крон".
Тарасов только и спросил Викулова и Полупанова: "За сто возьмете? Я мигом договорюсь". Подзывает хозяина магазинчика, делает важное лицо и пальцем себе в грудь: "Я — Тарасов". А тот болельщиком оказался, восторг начался, поклоны в пояс, прыжки вокруг. "Мистер, вам любые скидки". Купил Анатолий Владимирович костюмы и только потом заметил меня. Я к тому времени от страха оправился и поедал глазами вратарскую маску. Удобная такая, с решеткой. А у нас в те времена были плотно прилегающие к лицу шлемы. Играя в них, постоянно страдал от трещин, синяков, необходимости накладывать швы. Подходит Тарасов и спрашивает: "Нравится, молодой?" — "Нравится-то нравится, а денег ни копейки". — "Бесплатно заберем". Подзывает хозяина и объясняет: "Это будущая суперзвезда. Парень станет лучшим вратарем на планете".
Что самое смешное — все на чистом русском. Но продавец все равно понял, что шведских крон мы ему не дадим (улыбается). Снял, упаковал все, преподнес подарок. Тарасов же так вошел в раж, что, уходя из магазина, складной стульчик прихватил, что стоял у дверей. Со словами: "На рыбалке — самая нужная вещь".

Учусь в Берлине. Звонили нетрезвые родители, убеждали после полуночи водрузить флаг на Рейхстаг.

Из цикла "Сельская школа". Открытый урок в начальной школе.
В работе завуча есть ряд "приятных" моментов, связанных с различными мероприятиями по линии департамента образования, одним из которых является открытый урок. Как правило в школу приезжают учителя и завучи из других школ района или города, смотрят сам урок, анализируют его и проч. Подготовка к такому событию дело муторное, нужно всегда соблюдать тонкую грань между зазубренным отрепетированным материалом и реальной работой учащихся, чтобы урок не превратился в фарс. Одно из таких мероприятий запало в память.
Итак, открытый урок математики в третьем классе сельской школы. Перед началом занятия, чтобы не было никаких накладок всем детям раздали новые карандаши и линейки (особенность сельских школ — большое количество детей из малообеспеченных семей, где не всегда есть средства на приобретение школьных принадлежностей — "спасибо" правительство за это). В школу приехало много гостей; учителя, завучи из других школ, работники департамента образования, руководитель методического объединения завучей — матерый педагог с 20-летним стажем, женщина со стальным характером и развитым чувством юмора.
Начался урок, все вроде идет своим чередом; дети отвечают домашнее задание и т.д и т.п. На следующем этапе урока учитель объявил: "А теперь, дети, откроем тетради, приготовим карандаши и линейки для самостоятельной работы". После ее слов ученики активно зашевелились, но с задней парты вдруг раздался громкий плач. Руководитель метод объединения сидела за партой рядом и тут же отреагировала: "Малыш, ты что плачешь,что случилось?" Малыш — зареванная кроха с красным от огорчения и слез носом, которого практически и не было видно из-за парты, громким голосом прорыдал на весь класс: "У меня, у меня... карандаш спи#$или!" Гости попадали со стульев от смеха, но окончательно добила последняя реплика крохи: "А чего вы смеетесь, его и правда спи#%или!"

Просто случайно услышанный разговор в бане.
Это было в конце апреля 2007.
Вышел я после третьего захода в парную в курилку, в полном благолепии организма и с первой банкой пива в руке. А надо сказать, что тогда в Строченовских банях, ныне почивших, курилка была очень благоустроенная, и там уже сидели три ... ну не мужика, а крепких парня, лет 35, в хорошей форме, тоже с пивом, и один рассказывал.
Дальше, как тут принято, от первого лица.
Моя устроилась наконец на работу, в головную контору олигарха ХХХ, бумажки перекладывать. А вскоре случился у него юбилей. Контора вся на рогах, торжество жуткое, гостей — полная сковородка, и все несут подарки, и в том числе выпивку. Большую комнату под эти подарки заняли. Хозяин сказал всем сотрудникам: "Ребята, мне столько в жисть не выпить, если кому надо — берите просто так".
А у меня через неделю юбилей, ну я ее и зарядил. Натаскала пару бутылок коньяка, и еще принесла шесть бутылок красненького, по две, больше в сумку не помещалось. А еще сказала, что это вино было в красивом деревянном ящике, но его нести неудобно было.
И поехали мы на дачу. А там еще снежок лежит, а в Москве уже растаял.
И вот представьте — мы на даче, девки, то есть наши жены, в доме у плиты, а мы шашлык делаем, кругом снег, ветер тянет, я и говорю — Игорек, принеси чего согреться — и он приносит бутылку, украл у девок, и три кружки. Ну мы махнули, хорошее винцо. Коньяк потом тоже ничего оказался, приличный.
Хорошо отдохнули, постреляли из пневматики по бутылкам, девки, то есть наши жены, тоже винцо это заценили. Но пробку я сохранил.
Ну и вчера еду я с работы по Люсиновской (тут рассказчик показал правильное направление) — а тут "Ароматный мир" . Захожу я туда, показываю пробку и говорю — "Вот такое винцо хочу". Парнишка уходит за кулисы. Че-то его долго нету.
Я хожу мимо стеклянных витрин и тут — опа! Вижу тот коньячок, что мы в субботу пили, по 114000 рублей. (Тут его собеседники взвыли "Хуясе!!! Сколько же это в баксах!!!") Приходит парнишка и говорит уже с другим выраженьем лица: "Мы можем доставить такое вино, но не раньше, чем через три месяца, и при условии предоплаты".
Я — "А че так сложно?" А он и говорит — это редкое коллекционное вино, и эта бутылка вместе с еще пятью такими же была недавно продана за 7200 евро за бутылку.
Тут я уже вместе со слушателями взвыл :)))
А рассказчик с искренним огорчением: "Представьте, парни, за субботу мы новый "Лэнд Крузер" пропили! Со всеми наворотами! А мы это вино из алюминиевых кружек!!!"
А я подумал — ведь я пару месяцев назад на все заработанные за 12 лет деньги купил квартиру, и это было чуть дешевле, чем капли с барского стола.
Да, и у этого олигарха юбилей действительно 14 апреля — посмотрел по сети.

У меня реальный случай был — приехали с женой тещу навестить, жена моя за рулем, а двор у тещи даже поуже чем на видео. Смотрим — дамочка примерно так же "паркуется". Я своей жене говорю — не приближайся к ней, видишь, сейчас все разнесет. Остановились метрах в пятнадцати и смотрим. Она сначала медленно корячилась, а потом одну машину задела. Занервничала, стала вырываться и бочину ободрала. Тут у нее уже амок, она путает педали, и задом со всей дури въезжает в машину сзади. Останавливается на аварийке, открывает дверь и идет к нашей машине. Я думаю — ну может надо помочь, отстегиваю ремень чтобы выйти, а дамочка подходит к моей жене и начинает в окно с плачем орать:
— Это все вы виноваты! Вы! Вы на меня — смотрели!

После окончания университета, в сентябре 1982 года, меня распределили на "почтовый ящик", кто не знает, так шифровали от супостата НИИ и заводы, так или иначе связанные с оборонкой. С сотрудником нашего отдела Николаем Александровичем Александровым (ударение на "О") я познакомился через пару месяцев на очередной стройке или овощной базе. В статусе "молодого специалиста" я прошёл их без счёта. За те немногие дни, которые я проводил в НИИ за своим рабочим столом, я успел выделить Николая Александровича из числа других сослуживцев. Отличал его постоянный позитив и, какое-то гипертрофированное, чувство юмора. Для редколлегии стенгазеты он мог, проходя мимо, из жалости накидать столько идей и шуток, что потом половина института совершала паломничество в наш отдел, чтобы поржать в голос. Женщины постоянно тащили ему в починку домашние бытовые приборы, сумочки с оторвавшимися ручками и сломанными молниями. Сказать, что они его обожали, это не сказать ничего. Он отвечал им тем же, но была у него и другая "всепоглощающая страсть" — спирт, как таковой, и любые спиртосодержащие жидкости в частности. В те годы они в магазинах появлялись крайне редко, большей частью — накануне праздников, а потом опять переходили в разряд дефицита. Эта привязанность смотрелась несколько странно, потому что, по его собственному выражению, был он инвалидом "пятой группы", так как в графе национальность писал "ДА". Как у Довлатова: "Все думали — еврей, а оказался пьющим человеком". При этом свалить его не могла даже смертельная доза — в глазах окружающих он выглядел просто под "легким градусом".
Все мы, время от времени, становились героями его розыгрышей, которые потом, в виде фольклора, гуляли по институтским коридорам и курилкам. Но однажды, Александров сам стал героем и, одновременно, жертвой собственной шутки.
Как-то уж совсем не в солнечный день, он явился на работу в тёмных очках, которые скорее подчёркивали, нежели скрывали, внушительных размеров синяк под левым глазом. Ближе к обеду стала известна и, собственно, история.
В предшествующую ночь Николаю Александровичу совершенно не спалось. Жена уже похрапывала справа от него (то, что она была справа и женщиной была крупной и физически крепкой, сыграло потом роковую роль). Две взрослые дочери уже были замужем и жили отдельно, поговорить было решительно не с кем. Лежать, глядя в тёмный потолок, было скучно. Легко тронув жену за плечо, он спросил: "Люся, не спишь?". Люся только дернула плечом, что означало — отстань. Тогда голосом, полным трагизма и раскаяния одновременно, он произнёс: "Я не могу с этим жить, не могу так долго тебя обманывать. Я должен был это сказать тебе давно, но боялся". Похрапывание справа прекратилось, из чего Николай Александрович сделал правильный вывод, что у него появился внимательный слушатель. Ещё раз, горестно вздохнув, он выдал: "Наша вторая дочь не от тебя!". С криком "Кобель! Когда ты уже нагуляешься?!" Люся, развернувшись как пружина, врезала мужу наотмашь с правой.
Через пару минут, уже на кухне, пытаясь остановить идущую из разбитого носа кровь, Александров услышал, как бурные и безутешные рыдания, доносившиеся из спальни, внезапно прекратились. Потом вышла Люся, достала из холодильника замороженную курицу и вручила её мужу, со словами: "На, приложи, чтобы синяка не было"
По его собственному свидетельству, Александров после заснул, как ребёнок, а Люся, от чувства вины, ворочалась до утра.

Мальчик Кеша в свои 11 выглядит на 14 минимум. Широкоплечий, на голову выше всех в классе, да и вообще очень по-взрослому смотрится. Белокур, синеглаз, с породистым орлиным носом. Он был бы мечтой всех девчонок класса, если бы не взгляд — совершенно беззащитный и задумчивый взгляд человека, который видел в жизни только хорошее. Настоящие мачо с таким взглядом не ходят. Во всяком случае, не по украинской школе.
Всё это было ничего, пока Кешу окружали друзья ещё по садику. Но однажды дела его папы пошли очень хорошо. Он отдал сына в учебное заведение, где слетать на каникулы всем классом в Голландию — обычное дело. В новый коллектив парней Кеша не вписался абсолютно. Его начали задирать.
Первым в семье выражение скрытой грусти на его лице заметил отец. Он — крупный деятель культуры. Поговорив с сыном, сказал решительно: "Надо драться. Другого выхода я не вижу".
Этот разговор был особенно поразителен тем, что Кеша с малых лет увлекается дзюдо. А ударить человека вне ринга оказался не в состоянии. Восточные единоборства, помимо махания руками-ногами, ещё много чего включают. Есть там, например, такое доброе правило "не вступай с противником в настоящую борьбу, если не уверен, что собираешься его уничтожить".
Папа провёл с Кешей несколько показательных драк и морщась от боли сказал, что достаточно. На следующий день в школе случилось светопреставление с учениками, вылетающими из окон и дверей. Папу вызвали к директору. Но в процессе борьбы Кеша обзавёлся лучшими друзьями. Как из числа вылетевших, так и из помогавших вылететь. У него появилась девушка.
А я вдруг вспомнил, что папа Кеши попал в армию щуплым низкорослым пареньком. Его били там смертным боем. Вернулся из армии накачанным, как Рэмбо. Теперь отец и сын выглядят похоже — светловолосые, азартные, оба с перебитыми носами...

Конец 80-х, интернациональная, 16-я общага киевского Политеха, голод, но в основном среди СССРских, зарубежные однокашники, особенно арабы, жили вполне прилично...
Заваривая себе чаю, внезапно понимаю, что сахар — йок (НЕТ, тюркск.). Выхожу, на лестнице встречаю индуса Майкла. Надо сказать, что Майкл был человеком интересной судьбы. Мама у него была, по слухам, москвичка, папа — какой-то индийский раджа, брахман или и то, и другое, оба — люди небедные, что подтверждалось богатым одариванием сына всяческими материальными благостями во времена им их посещений то в Москве, то в Индии. Во всем остальном Майкл ничем не отличался от обычного советского студента-бухарика тех времен — участие в пьянках, полуголодное существование, затяжные сессии и т.д. и даже внешне он был не похож на индуса — здоровый европейского вида бугай под 1.90, чуток темноватый с лица и говорящий по-русски почти без акцента. Поскольку по прибытии из родных пенатов Майкл почти немедленнно пропивал все привезенное с многочисленными друзьями, поймать его не пустым было сложно. И мне это, как казалось уже, удалось! На вопрос о сахаре Майкл ответил утвердительно и повел меня с моей сахарницей к себе в комнату. Там, на столе, девственно чистом и при полном отсутствии даже крошек какой-либо еды, посередке лежала чайная ложка сахара, за минуту до встречи со мной "стрельнутая" Майклом у кого-то еще.

В старые добрые времена, в одном из ВУЗов работал профессор N. Человек хотя и весьма пожилой, но остающийся отличным преподавателем, обожаемым студентами за ясность изложения и блестящий юмор. Что именно он читал — история умалчивает.
Представьте картину — почтенный патриарх читает лекцию в большой, битком набитой аудитории. Студенты усердно конспектируют.
В тишине неожиданно падает на пол мелок.
Профессор нагибается, чтобы его поднять, и внезапно издает на всю аудиторию громкий звук, в источнике которого невозможно ошибиться.
Студенты замирают.
А он, разогнувшись, несколько мгновений держит паузу, после которой громко провозглашает на всю аудиторию: "Да, есть еще порох в пороховницах".
После чего потолок аудитории подпрыгивает от восхищенного рева публики, переходящего в долгую овацию.

После спектакля в знаменитом Санкт-Петербургском Александринском театре (бывшем театре им. Пушкина) шел также знаменитый актер Николай Симонов. Неожиданно к нему подошел здоровенный парнюга и, дыхнув ароматом чеснока и водочным перегаром, вежливо обратился:
— Николай Константинович, разрешите с Вами побеседовать...
Симонов ответил решительным отказом. Тогда расстроившийся парень (впрочем, это был тридцатилетний дядя) укоризненно ответил:
— Эх, Николай Константинович, а ведь Вы меня в ж0пу целовали!
Легко представить себе гнев Симонова: милиция, протокол. Представители закона, естественно, встали на защиту великого артиста. Тогда обвиняемый вытащил из какого-то тайного кармана в ватнике тряпочку, трепетно развернул ее и предъявил кадр из фильма "Петр Первый", выпущенного в 32-ом году (сейчас на дворе — 69 год), когда царь, роль которого блистательно играл Симонов, счастливый рождением наследника, подымает ребенка высоко над головой для всеобщего обозрения и смачно целует его в аппетитную попку. Все было правильно. Но прошло тридцать лет.
Симонов был человеком с подлинным юмором — мир был восстановлен.