Лет двадцать назад в одной музыкальной школе креативный дядечка средних лет учил детишек играть на гитаре. Методы у него были зверские, но действенные.
Как известно, хороший, годный гитарист должен правильно сидеть на стуле с подставочкой под левой ногой, правильно держать правую руку, чтоб была "треугольником", и правильно же — левую, чтоб большой палец не торчал из-за грифа. По торчащему большому пальцу гениальный препод бил линейкой со всей дури. На правой руке рисовал фломастером треугольник, который должен быть виден во время игры. А чтобы добиться правильной и гордой посадки, крепко долбил учеников кулаком по левому колену, торчащему из-под резонатора.
Надо отдать его методам должное: у мелкоты вырабатывались рефлексы, так что правильную позу ученик принимал, как только кулак возносился над его коленом.
И вот однажды, после особо жестокого урока накануне отчетного концерта, мы с подружкой решили оторваться на ледяной горке (было нам лет по 10-11). Горка находилась недалеко от музыкалки и была неслабая такая: с бабушкой не ходи — помрет от инфаркта. Мы поставили инструменты под дерево, побросали сумки с нотами и начали с визгом кататься по ледяной дорожке с тремя трамплинами. На одном из трамплинов подружка моя Лена не удержалась на ногах, второй миновала уже сидя на заднице, а с третьего улетела не в ту сторону и со всей дури впечаталась в дерево, как мне показалось, всем телом. Подбежав к ней, я обнаружила, что она вполне жива и даже не плачет, а с каким-то загадочным видом рассматривает наxpен разодранные над коленкой рейтузы.
На концерт Лена пришла с завитыми волосами, в белой блузке и короткой черной юбке в складочку. На прогоне перед концертом села напротив препода, ссутулилась, гитару взяла криво, преподавательский кулак ритуально вознесся... и тут препод слегка побелел, а глаза у него расширились до размеров шести копеек. На нежной девичьей коленке, обтянутой тонким капроном, красовался эпический синяк в багрово-фиолетовых тонах, в диаметре сантиметров десять.
Препод нервно сглотнул и с трудом сделал вид, что поднял руку просто так. Лена смотрела на него с молчаливым укором и медленно краснела: только я знала, какого неимоверного труда ей стоит не лопнуть от смеха.
Концерт мы отыграли, а преподаватель еще пару недель был с учениками крайне корректен, объясняя ошибки исключительно на словах.
